Строительство храма в Екатеринбурге вызвало протесты горожан, в столкновениях с которым приняли участие действующий боец UFC и боксеры-профессионалы. Основатель фонда +7 Тимофей Кургин, кроме строительства храмов, также поддерживает профессиональных спортсменов и объясняет, почему бойцы ММА не должны толкаться с горожанами, а храм можно построить без акций протеста..
– О строительстве храма в Екатеринбурге узнала вся Россия, когда 13 мая вечером протестующие снесли забор вокруг строительной площадки для храма Святой Екатерины.
– И многие, думаю, удивились абсурдности ситуации, когда в российском городе русские православные люди конфликтуют из-за строительства храма. Впечатление, что фильм Левиафан стал реальностью.
Смотрите, я не считаю, что мы должны слепо копировать запад. Скорее, наоборот. Но я недавно был в Нью-Йорке и задумался, как богатые американцы создали историю этого города, как появились и стали знаковыми многие места в Нью-Йорке, например Пятая авеню. Когда-то Джон Рокфеллер, Корнелиус Вандербильд и Джон Морган первыми построили там свои дома. Теперь это памятники архитектуры, исторические места. Но они живут современной жизнью – в них сейчас магазины, бутики, а вокруг разросся один из самых важных районов города. То есть состоятельные люди начали облагораживать территорию, и еще одна городская локация стала приобретать популярность.
Возьмем Рокфеллер-центр. Во времена Великой депрессии сын Рокфеллера решил построить в непролазных трущобах бизнес-центр, и постепенно вокруг него всё стало преображаться. Сегодня это визитная карточка Нью-Йорка и США в целом. Получается, что обеспеченные люди берут непривлекательную территорию, облагораживают ее, делают ее достопримечательностью города. Не представляю себе реакцию жителей Нью-Йорка, если кто-то из богачей вместе с мэром что-либо построит в централ парке.
– Есть точка зрения, что храм на этом месте важен, потому что с ним связана определенная история.
– Тоже слышал много точек зрения, но мне пока близка позиция Евгения Ройзмана (экс-глава Екатеринбурга). Он екатеринбуржец, он знает и губернатора, и Игоря Алтушкина Ройзман говорит о двух важных вещах. Первая – нет острой необходимости строить храм именно здесь. И вторая, более важная, что шум вокруг храма, это проблема власти. Ведь региональная власть регулирует, где строить. Например, я меценат и мне говорят: давай, вот в таком замечательном месте построим храм. Соглашусь и профинансирую – что в этом плохого, по большому счету? Но не в мои же обязанности входит согласование, общественные слушания, архитектурный совет, это должна делать власть.
– Известно, что Игорь Алтушкин – человек, искренне верующий, и можно предположить, что он глубоко погружался в вопросы о месте строительства храма.
– Тогда второй момент – надо говорить о культуре благотворительности. Считаю, что делая что-то хорошее, имеет смысл оживить территорию, которая сегодня не интересна никому. Именно этим меценат, благотворитель и оставляет след в истории. А вырубить сквер и вместо него возводить церковь… А если в этом сквере кто-то кому-то в любви признавался, кто-то гулял там с детьми, бегал по утрам? И однажды тебе говорят, что у тебя этого места больше не будет, будет храм. В промышленном городе вырубают деревья, прекращает работать фонтан... Сам по себе храм – очень хорошо, но, получается, у меня, у жителя города, что-то забирают, не спрашивая.
– Есть мнение, что протесты созданы искусственно.
– Давайте смотреть на вещи объективно: и вы, и я видели ролики. На них подтверждается то, о чем мы говорили выше: у людей вдруг отнимают часть их жизни – выстраивают забор, готовятся спиливать деревья. На протестные акции выходят не десятки и даже не сотни – выходят тысячи, с детьми. И все они провокаторы?
– Вы строили и восстанавливали православные храмы, последний из них в Чеченской республике, почему это оказалось проще, чем православный храм в православном Екатеринбурге?
- В наших проектах мы не сталкивались с подобными ситуациями вероятно потому, что мы либо восстанавливали, либо строили на месте разрушенного. Именно так например было в станице Шелковской (Чеченская республика. – прим.), но там и местная власть сработала грамотно и четко: все было согласовано: проект, место, документы оформлены в полном соответствии с законодательством. Мы строили на пустыре, там ни сквера, ни парка, ни других социально значимых объектов не было – мы ничего не разрушали при строительстве. И, самое главное, мы понимали, что этот храм был нужен людям: до нашего приезда у верующих была только молельная комната на первом этаже дома. То есть здесь местная власть, во-первых, поступает компетентно и в соответствии с законом, а во-вторых, не просто опирается в своих решениях на мнение людей, но и должным образом отвечает на существующий запрос населения.
– Иначе говоря, Игорю Алтушкину надо остановить строительство, признать победу митингующих и не строить храм в сквере у Театра драмы?
– Я лично не знаком с Игорем Алтушкиным, но я знаю, что он оплачивает детям дорогостоящие операции и делает многое для людей без лишней шумихи и самопиара. Он верующий человек, любящий свой регион, который сможет мудро подойти к решению этого сложного вопроса. Решение-то на поверхности – если человек хочет построить храм, место для этого всегда можно найти. Можно оживить какой-то из отдаленных районов города и вложиться в уже существующий сквер, провести бесплатный интернет, сделать зонирование, установить новые спортивные площадки.
Кстати, возвращаясь к Екатеринбургу, согласно законодательству такая масштабная стройка должна пройти через общественные слушания. Вот и надо посмотреть, были ли они? Если было согласие населения, тогда вопрос к протестующим. Если процедура проведена фиктивно, то надо разбираться с чиновниками. Они обманули и людей и инвесторов (в феврале 2019 года, сайт E1.ru написал, что в публичных слушаниях приняли участие три тысячи человек, но «большинство из предложений в мэрии решили не учитывать и напомнили, что слушания носят рекомендательный характер»).
– Вы финансируете спортивную команду. Значит ли это, что, например, бойцы Валерий Мясников и Никита Крылов могут точно так же приехать поднимать упавший забор, если вдруг и ваше строительство кто-то не одобрит?
- Наиболее эффективный способ решения подобных ситуаций – диалог, поэтому надо разговаривать, общаться с людьми. В идеале, это должны делать первые лица. Что касается спортсменов. Сам занимался спортом и с большим уважением отношусь к бойцам в частности. Но из того, что я видел, честно, у меня сложилось впечатление, что те ребята, которые были в сквере Екатеринбурга, не до конца понимали, что такое вера, религия и что такое храм. Дай бог, чтобы я ошибался.
Вообще, каждый должен заниматься своим делом. Мы поддерживаем команду Industrials, ее представители тоже выступают в довольно известных промоушенах. Но если возникает конфликт, то профессиональные спортсмены не всегда являются лучшими конфликтологами или медиаторами. Никита Крылов (боец UFC, 25 побед, 6 поражений; до 93 кг) – личность, фигура. Если у него есть мнение по какому либо вопросу он может высказаться в СМИ и от этого эффекта и пользы будет больше.
– Ключевое – как вы объясняете людям, которые не ходят в церковь, зачем в XXI веке нужно строить храм, а не больницу?
– А это и не должно противопоставляться. Мы должны быть терпимыми к различным мнениям, существующим в нашем обществе. Но нельзя такую терпимость доводить до абсурда по принципу «запретить думать, чтобы не оскорблять чувства тупых».
Храм – это духовная больница, здесь многие исцеляют душу. Здесь людям становится легче тогда, когда, к примеру, медицина бессильна.
Другое дело, что у нас в России много церквей, старинных, с богатой историей, которые надо восстанавливать; надо вновь прокладывать дорогу к Храму, взывать к жизни намоленные места. И здесь, думаю, у меценатов не будет препятствий.
Что, в Екатеринбурге и Свердловской области прямо сейчас все церкви в идеальном состоянии, нет храмов и соборов, которые требуют срочного ремонта? В этом смысле мне вспоминаются размышления покойного патриарха Алексия по поводу государственной политики в области демографии. Он говорил, что да, хорошо, надо повышать рождаемость, улучшать демографическую ситуацию. Но надо подумать и о тех миллионах детей сирот, которые существуют в нашей стране.
Я считаю, сегодня главная задача - ничего не разрушать: ни скверы, ни храмы, ни отношения между людьми. А самое главное не рушить мир и согласие в нашем обществе.
Источник: www.mk.ru/social/2019/05/22/kogda-my-stroili-khram-v-chechne-chetko-srabotala-mestnaya-vlast.html